\Несмотря на заявления нынешних глав УПЦ МП, что, мол, «власть не должна вмешиваться в дела церковные», Киево-Печерская лавра (где располагаются руководящие органы Киевской митрополии Московского патриархата) никогда не стояла в стороне от политики.

Напротив, ее руководство гласно и негласно поддерживало те или иные партии, лояльно относилось к одним политическим силам, а другие – клеймило. Лаврские прихожане по благословению своих «отцов» устраивали митинги, процессии, политические крестные ходы, протесты и «стояние» под Верховной Радой. Именно в лавру во время своих визитов в Киев наведывались российские политики, патриархи, агитаторы и провокаторы, расшатывавшие межнациональный и межрелигиозный мир в Украине.

Кроме того, за 30 с лишним лет пребывания на территории монастыря УПЦ МП лавра превратилась в своеобразную теневую политплощадку, где ее служители исполняли роль «святых» медиаторов и третейских судей в политических и бизнес-спорах, возводили между собой «нужных» людей, улаживали конфликты. . Это была этакая «страна в стране».

Однако хуже всего, что «лаврская народная республика» во всей своей деятельности, как выяснили обыски СБУ, ориентировалась на Москву. Годами ее руководство абсорбировало худшие ксенофобские идеи православного «великорусского» шовинизма и ксенофобии, которые при президенте Путине и патриархе Кирилле (Гундяеве) в конце концов сформировались в террористическую идеологию «русского мира».

Но не надо думать, что антиукраинские настроения воцарились в Киево-Печерской лавре с началом преступного путинского времени. В конце 80-х годов прошлого столетия руководство Советского Союза определило роль монастыря как одного из главных промосковских центров влияния для борьбы с украинской идентичностью и государственностью.

Теперь Духовенство Московской церкви в Украине рассказывает, что оно «строило Лавру», умалчивая исторические факты.

Религия под партийным контролем

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев в Бога не верил и существенно менять государственно-церковные отношения не собирался. Курс перестройки, который в 1985 году на апрельском пленуме партии объявил глава Советского Союза, изменение в религиозной политике СССР предполагал только в общих чертах. Главной идеологической установкой оставался государственный массовый атеизм, а религия рассматривалась «фантастическим и искаженным восприятием реальности» как препятствие, мешавшее двигаться в сторону «светлого будущего».

Религиозное мировоззрение считалось не только вредным, но и враждебным. В 1988 году православная церковь собиралась праздновать 1000-летие крещения Руси. Советское руководство понимало, что не сможет обойти юбилей молчанием. Поэтому еще в сентябре 1985 года состоялось заседание секретариата ЦК КПСС, где рассматривался вопрос о праздновании «1000-летия введения христианства на Руси». На заседании отмечалось, что дата может быть использована западными странами для проведения идеологических диверсий против населения страны, особенно против молодежи. Для этого предлагалось активизировать контрпропагандистские действия путем проведения массовых атеистических лекций и издания специальных публикаций, которые должны снять «клерикальную обертку» с исторического события времен Киевской Руси.

Однако демократизация общества постепенно приводила к стремительному росту числа новых религиозных общин. Чтобы хоть как-то контролировать этот стихийный процесс, в феврале 1987 года председатель Совета по делам религий при Совете министров СССР Константин Харчев подал в ЦК КПСС аналитическую записку, в которой предложил партийным органам отказаться от политики «войны с религией» и либерализовать законодательство о культах. Но только через год началось подлинное реформирование религиозного права из-за отмены устаревших юридических актов.

Из всех республик Советского Союза Украина занимала первое место по количеству официально зарегистрированных религиозных объединений. К примеру, на 1 января 1985 года в СССР насчитывалось 12 438 общин. Из них почти половина – 5722 – зарегистрировано в РСФСР. (для сравнения: в РРСФР насчитывалось всего 3003 объединения). С началом перестройки начался стремительный рост религиозных общин, а также активизировалось движение на Западной Украине за выход из подполья Украинской греко-католической церкви. Этот процесс вызвал ужас у советских чиновников.

«Униатская угроза»

Для борьбы с греко-католиками Советы решили использовать РПЦ, на которую оказало большое влияние Комитет государственной безопасности СССР. В начале 1988 года Харчев обратился к руководству Московского патриархата и предложил патриарху Пимену (Извекову) написать в Раду по делам религий письмо. 10 марта 1988 года это письмо было отправлено.

Патриарх и Священный синод РПЦ главной болезненной темой в канун юбилея Крещения Руси назвали «возрождение унии в западных областях Украины». По их мнению, выход из подполья УГКЦ будет иметь далеко идущие для государства и Церкви последствия, среди которых: борьба на религиозной почве между православными и католиками, возрождение украинского национализма антироссийского и антисоветского характера. Для того чтобы этого не допустить, предлагалось разрешить РПЦ более широко развернуть свою деятельность, в частности через возвращение ранее национализированного церковного недвижимого имущества.

Получив письмо, Харчев его откорректировал, конкретизировал и за своей подписью направил в ЦК КПСС. Именно в этом обращении среди уступок РПЦ предлагалось разрешить возобновление богослужений в Дальних и Ближних пещерах Киево-Печерской лавры.

«Речь идет не обо всей территории историко-архитектурного заповедника, а одно-два культовых здания, богослужения в которых могли бы совершаться периодически (по опыту Успенского собора во Владимире и малому собору в Донском монастыре Москвы), не препятствуя их использованию в работе с туристами», – писал в своем письме Харчев к партийному руководству.

Однако Михаил Горбачев упорно отказывался обсуждать религиозные вопросы. Поэтому глава Рады по делам религий начал разговоры с ближайшим окружением генсека о необходимости встречи последнего с высшим руководством РПЦ. Карта «униатской угрозы» сыграла, и предварительное согласие было получено. Подготовка к встрече проходила в условиях сверхсекретности, чтобы не возникла какая-либо утечка информации, буквально по пунктам расписывался сценарий. Но Горбачев все еще сомневался в ее целесообразности.

Но, несмотря на сомнения, 29 апреля 1988 года генеральный секретарь ЦК КПСС встретился в Кремле с патриархом Пименом и членами Священного синода РПЦ. И когда 30 апреля в газете «Правда» вышла статья об этой встрече, то как бомба разорвалась: это означало, что произошел резкий поворот в государственно-церковных отношениях.

Оплот «русского мира»

Однако для общественности была совершенно не известна главная тема встречи генерального секретаря ЦК КПСС с руководством РПЦ. О ее сущности знали только Харчев, руководство РПЦ и Горбачев. Именно генсек накануне собственноручно вносил правки в «обращение РПЦ», корректировал их «просьбы», оставляя те, что можно было в случае необходимости «откатить» назад, отбрасывая более острые.

Основная тема разговора касалась религиозной ситуации в Украине. Вот как об этой встрече в своем отчете писал Харчев (май 1988 год):

«Патриарх Пимен и члены Священного синода выразили обеспокоенность РПЦ попыткой возродить униатство в западных областях Украины и с целью противодействия этому просили:

• открыть православные храмы в тех населенных пунктах, где действуют униаты (руководство РПЦ планировало в течение двух лет открыть на Западной Украине 500 новых православных церквей – авт.);
• передать Московскому патриархату часть Киево-Печерской лавры, оплотом православия в Украине;
• открыть духовную семинарию РПЦ в Успенской Почаевской лавре (Тернопольская область) для подготовки кадров духовенства со специализацией по униатской проблеме;
• увеличить количество изданий и тиражи религиозной литературы на украинском языке для обеспечения потребностей верующих».

Горбачеву предложения понравились, ведь, с его точки зрения, это был разговор не столько о религии, сколько о внутре

Источник